Душу этой удивительной женщины, вся жизнь которой по советской терминологии — подвиг, и каждое мгновение жизни нечеловечески божественно, постоянно мучили чувства опустошенности, одиночества, сомнения в правильности избранного пути. Мать Тереза работала в девяти миллионной Калькутте и много лет служила униженным и оскорбленным — самым бедным из бедных, в самых страшных трущобах этого города. В 1948 году сюда прибывают беженцы из Пакистана, свирепствует холера. Чтобы помочь самым обездоленным, она попрошайничает: для детей просит молока, для стариков — риса. Работает в нечеловеческих условиях.

До сих пор здесь работают монахини, и до сих пор здесь те же проблемы. К ней приехали помощницы. В 1950 году было дано разрешение на основание Ордена Любви. Своим помощницам она говорила, что мы должны помогать беднейшим из бедных, никто не должен уйти от нас, не став хоть немного счастливее, не получив помощь. Сестры должны были привыкнуть к суровой жизни, но в то же время должны радоваться жизни. Внушала, что они посланы нести божью любовь, должны служить прокаженным, больным. Для нас такой человек — это Христос в рубище. Лачуги — вот где на самом деле живет Господь.

Внешне вся жизнь Матери Терезы обращена к богу. Она соблюдает устав Ордена — работа и молитвы. Но в глубине души не понимает, чего от нее хочет Бог, боится оказаться в плену иллюзий. На фотографиях она всегда очень напряжена, на ее лице печать боли и страданий. В индуистком святилище основывает католический дом для умирающих. Индуисты возмущены, что в их святыню вторглось католичество. В этот дом попадают люди при смерти. О них, никому не нужных при жизни, заботятся и не покидают их до самого конца.

Ее Орден через 20 лет после его основания работает в 11 странах. Слава для нее ничего не значит. Когда она смотрела на человека, видела его мысли, сердце, душу. Самое важное, что можно сделать —  это примирить человека с самим собой. Женщина, которая хотела подарить человечеству Бога, переживала Голгофу. Казалось, она вот-вот достигнет цели, но камень опять катился вниз. Передавала души умирающих Богу, но сама была во тьме. «У меня осталось столько вопросов без ответа. Боюсь, что задавать их —  кощунство. Если Бог есть, прошу, прости меня.»